С начала Великой Отечественной прошло уже 83 года. И тех, кто защищал страну с оружием в руках на фронтах, и тех, кто трудился в тылу, осталось совсем немного. Но даже детские или юношеские рассказы о страшном дне — 22 июня 1941 года — остались навсегда в памяти у переживших войну. «Известия» собрали воспоминания известных людей о самом начале многолетней трагедии, опубликованные в газете в разные годы. Большинства из них уже нет с нами. Но их рассказы очень живо передают атмосферу дня, изменившего жизнь всей страны.

Олег Табаков, актер и режиссер (22 июня 1941 года ему было почти шесть лет):

«Мне стало казаться, что за каждым кустом сидит немец»

— Мне было неполных шесть лет. И я был единственным ребенком в семье. Родители, тридцати с чем-то лет, поехали отдыхать к близлежащим к городу зеленым насаждениям. Всё было радостно, весело, солнце сияло.

А потом вдруг появился велосипедист с выпученными от ужаса глазами и сказал: «Что вы здесь делаете? Что вы здесь делаете? Война началась с немцами!» И после этого, как мне теперь вспоминается, солнце зашло за тучи и мне стало казаться, что за каждым кустом сидит немец.

Едва ли не первый раз в жизни я испытал страх. Буквальный страх за свою жизнь.

Фото: ТАСС/Евгений Халдей

Жители Москвы у репродуктора на улице 25 Октября во время радиосообщения о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз, 22 июня 1941 года

Отец ушел добровольцем на фронт, и начались сложности. Он был начальником санитарного поезда, был отрезан от основной группы, и были сложности с деньгами — аттестат к нам пришел спустя год с лишним после начала войны. Трудно было, голодно.

 

Ирина Ракобольская, начштаба 46-го Гвардейского Таманского полка ночных бомбардировщиков, «ночная ведьма» (22 июня 1941 года ей был 21 год):

«Когда закончилась речь Молотова, я заплакала»

— 22 июня мы сидели дома у моей подружки Лены Талалаевой и готовились сдавать экзамен по теоретической физике. Это ведь было время сессии, конец третьего курса. Вдруг позвонил один мой приятель и говорит: «Девушки, включите радио, сейчас будет говорить Молотов. Кажется, о войне с немцами». Мы включили радио и услышали речь Молотова о том, что немцы напали на Советский Союз. Когда она закончилась, я заплакала.

Вышел Ленкин отец (он был известный врач, профессор, доктор наук) и говорит: «Что?» Я отвечаю: «Вот, война началась». И мы поехали в университет на Моховую. Там в большой аудитории собралась вся молодежь — комсомольцы, некомсомольцы, после заявления Молотова приехали все. На собрании мы приняли решение: признаем себя мобилизованными партией и правительством. Мы же уже взрослыми были, поэтому родителей не спрашивали.

Мама в это время была в деревне с внуком, моим племянником, и ничего не знала. Поэтому мне не с кем было делиться. А через день у нас в университете открылась школа медсестер. Мы же не имели никакой военной специальности. А кому во время войны нужны физики, математики, историки? Никому. Нужно идти воевать.

Фото: РИА Новости

Немецкая авиация бомбит советские города 22 июня 1941 года

 

Ощущения войны не было, оно появилось позже, когда над Москвой летали белые фонари, город был затемненным, а на площадях рисовали улицы и крыши, чтобы ввести противника в заблуждение. Но обстановка с каждым днем становилась всё более военизированной.

Только прошла первая неделя, нас всех собрали и отправили в Рязанскую область. Колхозники были призваны на фронт, сено гнило, и кто-то должен был его убирать. Приехали в Рязанскую область, а там — полчища комаров, началась малярия. Первым заболел мой будущий муж Дима Линде, он тоже был студентом физфака, потом — друг Мишка. Я малярию подхватила позже, уже на фронте.

Василий Лановой, актер (22 июня 1941 года ему было семь лет):

«Страшно не было. Было интересно — столько самолетов увидеть»

— Я плохо помню те события. Мне было семь лет. Помню только, что мы с сестрами ехали на Украину, на нашу родину. Мама отправила нас на лето к бабушке с дедушкой. Поэтому о том, что началась война, я узнал на станции Абамеликово. Мы ехали без родителей, нас везли кондукторши. Сошли мы 22 июня в пять утра на станции Абамеликово, это между Одессой и Винницей. А там уже летели самолеты бомбить Одессу. Так я и узнал, что это война. Страшно не было. Было интересно — столько самолетов увидеть.

Готовые мины на одном из московских заводов, 1942 год

Фото: РИА Новости/Иван Шагин

А вернулись назад мы в 1944 году. Три года с нами не было матери. Она должна была приехать через две недели, но не приехала. Потому что осталась работать на химическом заводе. И чуть ли не на второй день там стали разливать противотанковый «коктейль Молотова». А через пять дней, пока настраивали станок, 72 человека получили полное уничтожение нервной системы рук и ног. Страшно вредная жидкость была. Вот я и хоронил много лет спустя маму инвалидом I группы, а отца — инвалидом II группы. Так что вот как всё это начиналось и как кончилось.