«Мы отомстим за все: за город наш,

  Великое творение Петрово,

  За жителей, оставшихся без крова,

  За мертвый, как гробница Эрмитаж.

  За гибель Петергофского «Самсона»,

  За бомбы в Ботаническом саду…»

(  Вера Инбер )

Когда говорят о блокаде Ленинграда, часто вспоминают мужество и героизм защитников города, нечеловеческие условия, в которых жили и трудились люди. Однако блокада продемонстрировала не только чудеса мужества, стойкости, героизма, блокада показала чудеса человеческого духа. Потому что люди не только работали, выживали — они творили, создавая прекрасное, и сохраняли для потомков величайшие ценности культуры, сокровища мирового искусства.

Каждый человек связанный с искусством, знает, как непросто спасти от угрозы хотя бы один шедевр. А что делать, если опасность угрожает целому городу-памятнику? В дни блокады Ленинграда, тысячи людей были мобилизованы, для спасения исторических и архитектурных монументов города на Неве.

Война 1941-1945 гг. и блокада стали самыми страшными и трагическими страницами в истории Ленинграда, находившегося под угрозой полного уничтожения. Подготовка к обороне города началась с лета 1941 г. Непосредственное участие в ней приняли архитекторы. Их профессиональные знания и опыт оказались незаменимы при проектировании и строительстве бомбоубежищ, блиндажей, оборонных рубежей; при укрытии и маскировке жизненно важных объектов.  В систематических работах по укрытию, обмеру, консервации уникальных архитектурных и скульптурных памятников принимали участие сотни архитекторов-ленинградцев. Среди них - , , и многие  другие. Каждый человек связанный с искусством, знает, как непросто спасти от угрозы хотя бы один шедевр. А что делать, если опасность угрожает целому городу-памятнику? В дни блокады Ленинграда, тысячи людей были мобилизованы, для спасения исторических и архитектурных монументов города на Неве.

Уже на второй день войны, 23 июня 1941 года Инспекция по охране памятников представила Ленгорисполкому план по защите зданий, монументальной и декоративной скульптуры.

Изучив документы исполнительного Комитета Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся от 01.01.01 года «О защите и маскировке памятников города Ленинграда» мы выделили 3 группы защиты архитектурных монументов города.

- памятники, зарытые в землю;

- памятники, укрытые мешками с песком и деревянно-песочными конструкциями;

- замаскированные памятники.

Памятники, зарытые в землю:

Проще всего было укрывать сравнительно небольшую скульптуру (особенно, если художественной ценности не представлял ее постамент). Такие статуи просто снимали с постамента и зарывали в землю. В Михайловском саду закопали памятник Александру III работы Трубецкого и скульптурную группу «Анна Иоанновна с арапчонком», спрятали и памятник Петру I перед Михайловским замком. Прекрасные мраморные статуи Летнего сада – Александра Македонского, Нимфу, «Полдень», «Ночь» и другие – зарыли в землю и замаскировали дерном, отметив места на плане.
Спрятали под землей и гранитных львов Ши-цза, стоявших на Петровской набережной (каждый из которых весил 2,5 тонны). Конный монумент Петра I перед Инженерным замком, отлитый по модели того же скульптора, сняли с постамента и уложили на прокладку из толя в траншею. Эту судьбу разделили знаменитые кони Клодта с Аничкова моста. В начале войны конные скульптуры с постаментов сняли, но вывезти не успели. Коней Клодта поместили в ящики и закопали во дворе Аничкова дворца. А на их месте стояли ящики, в которых блокадники выращивали летом траву. Клодтовские кони, благополучно пережившие вражескую осаду, вернулись на место к 1 мая 1945 года.

Памятники, укрытые мешками с песком и деревянно-песочными конструкциями:

Отдельным пунктом маскировки стали крупные монументы, которые в силу их размеров и тяжести было затруднительно не то что эвакуировать, но даже снять с пьедестала. Для каждого памятника архитекторы и скульпторы разрабатывали особый способ укрытия. Знаменитый Медный всадник Фальконе, а также памятник Николаю I, монументы Ленину у Финляндского вокзала и у Смольного, памятник Крылову были обложены мешками с песком и зашиты досками. Сфинксов у Академии художеств и памятник мореплавателю Крузенштерну на набережной Лейтенанта Шмидта тоже спрятали в деревянные ящики. Сначала памятник Петру I (Медного всадника) хотели снять с постамента и опустить на дно Невы, но потом вспомнили легенду о словах самого Петра, явившегося во сне императору Александру I в 1812 году, что, пока он стоит на месте, город взят не будет. Конечно это было не очень-то надежное укрытие, но все же гарантия от ранений осколками.

  

  

Александровскую колонну удалось закрыть щитами и мешками с песком только на две трети. Это привело к тому, что установленный на ее вершине ангел получил "осколочное ранение". В 2003 году, другой осколок был извлечен из барельефного изображения шлема Александра Невского. Остался незакрытым памятник . По преданию, местные жители считали, что пока эта статую не повреждена, ни одна вражеская бомба не поразит их улицу.

Замаскированные памятники.

К объектам повышенной сложности были отнесены шпили и купола соборов, которые могли служить ориентирами для вражеской авиации и артиллерии. Общеизвестно, что одним из самых распространенных средств укрытия каких-либо важных объектов являются так называемые маскировочные сети с нашитыми на них кусками ткани, раскрашенными под цвет растительности.

Однако мало кто знает, что обычная краска для «расцвечивания» таких сетей не годилась — существовали специальные фильтры, которые ставились на самолетах и которые «засекали» обычную краску. Враг бы сразу увидел, что парк — не парк, а руины — вовсе не руины, что все эти «объекты» — лишь нарисованные цветовые пятна. Для действительно эффективной маскировки нужна была специальная, так называемая недешифруемая краска.

До войны в Ленинграде был один маленький химический завод, выпускавший бытовые краски, растворители, закрепители. Теперь на нем было спешно налажено производство спецкраски. Но сразу же возникла другая проблема. Для убедительности в маскировочные сети вплетались настоящие ветви деревьев. Но они быстро увядали, и это фиксировалось аэрофотосъемкой.

На помощь пришли ленинградские ученые-ботаники. Они разработали технологию консервирования срезанной растительности: теперь отломленные ветви, кусты и даже срубленные деревья на целый сезон сохраняли естественный цвет и вид! Маскировка города стала безупречной. Так был замаскирован Смольный институт.  С воздуха  он  казался парком.

  Для маскировки сформировали специальное подразделение альпинистов, которые закрасили маскировочной краской золото куполов Исаакиевского и Петропавловского соборов, как бы растворив их в небе. Покрытые лепестками сусального золота купола Никольского собора и шпили Петропавловки и Адмиралтейства укутывали парусиной, так как была опасность, что позолота снимется вместе с краской. Когда все этапы маскировки высотных зданий были продуманы, встал вопрос, кто этим будет заниматься. Всего надо было укрыть 25 ярких шпилей и куполов, но почти все спортсмены ушли на фронт.

Самым трудным делом была маскировка шпиля Петропавловского собора. В ноябрьскую стужу 1941 года ленинградские альпинисты Леонид Жуковский и Михаил Бобров поднялись по лестнице внутри шпиля к наружному выходу. Дальше нужно было при штормовом ветре преодолеть еще 20 метров до фигурки ангела по внешней лестнице столетней давности, о состоянии которой не было никакой информации. Альпинисты сильно рисковали. Но, к счастью, все прошло благополучно. Михаил Бобров закрепил у основания ангела кольцо с тросом, при помощи которого потом, во время окраски, поднимались люди и материалы.

С Адмиралтейством ситуация тоже была непростая. Если большинство питерских шпилей и куполов были позолочены при помощи гальванопластики, то здесь тончайшие листики золота крепились на специальном клее. Красить их было нельзя. Поэтому за одну ночь сшили громадный чехол весом в полтонны, который бесстрашные альпинисты натянули на шпиль. Таким образом, были скрыты абсолютно все высотные ориентиры, которые могли бы облегчить врагу обстрел города.

Единственное, какие памятники не укрывались сознательно, это скульптуры полководцев Суворова на Марсовом поле, Кутузова и Барклая де Толли возле Казанского собора. Они поднимали  воинский дух горожан, а проходившие мимо этих монументов военнослужащие отдавали им честь!

Многими работами по спасению шедевров городской скульптуры и зодчества руководил заслуженный деятель искусств России скульптор Игорь Крестовский, Игорю Всеволодовичу пришлось поработать не только как организатору, скульптору и реставратору, но и как химику: он предложил варианты охранительной для скульптур смазки, рекомендовал использовать для сохранности бронзы непромокаемую бумагу. Определял Крестовский и места для подземных укрытий, и их габариты. В результате этих невероятно сложных в блокадных условиях трудов почти все шедевры городской скульптуры можно увидеть на своих местах!

Лишь в июне-августе 1944 году, спустя полгода после окончательной снятия Блокады закопанные памятники были возвращены на свои исторические постаменты, а со шпилей и крупных скульптур были сняты защитные покровы. Для ленинградцев это событие стало знаменательным событием, еще раз символизировавшим то, что ужасы Блокады остались позади.